Мир Ринна - Страница 106

106

В последнее мгновение он изогнулся так, чтобы металлическим плечом заслонить лицо. С оглушительным треском вонзившись в броню противника, кулак Педро вдребезги разбил металл, раздробив мускулы и кости. Сила удара отбросила тварь в сторону, а Кантор тяжело приземлился на мраморный пол.

И тут орк вдруг вспыхнул. Искры из поврежденных ножных сервоприводов попали в вытекшее масло, и нижнюю часть тела чудовища охватило пламя. Но битва с Багровыми Кулаками еще не закончилась. Правая рука, вернее, один из ставших бесполезными тяжелых стаббе-ров теперь свисал с плеча на тонкой веревочке из нервов и сухожилий и беспомощным придатком болтался сбоку, когда монстр двинулся к Кантору. Разъяренный орк одним движением громадной силовой клешни оторвал бесполезную конечность.

Та упала на пол с громким клацаньем.

Верна со стоном пытался подняться. Дакор тоже никак не мог встать на ноги. Кантор выпрямился. Все его тело ныло, но будь он проклят, если позволит этому монстру победить себя. Однако чудовище оказалось невероятно мощным, сильнее любого Астартес. И дело тут было не только в доспехе, но и в самой природе орков. Боль едва ли могла их замедлить, страх тоже останавливал крайне редко. Они были созданы для войны и убийства.

На пылающих металлических ногах чудовище ковыляло к магистру, скрежеща единственным оставшимся оружием, смертоносной силовой клешней, как если бы та была его второй парой челюстей.

Кантор выпустил очередь из болтера, метя в голову твари, но болты взрывались на броне, не нанося никакого урона и лишь разъяряя орка еще больше.

В четырех метрах от магистра монстр воздел клешню, и Кантор приготовился блокировать или уклониться от удара. Все его существо было сосредоточено на сверкающих лезвиях этого оружия, словно только они сейчас и существовали во всей вселенной. Поэтому сначала он даже не понял, что произошло. И хотя глаза его все видели, Педро не был уверен, стоило ли им верить.

— Мы еще не закончили, ксенос! — раздался хриплый окрик.

За спиной орка воздвиглась облаченная в броню фигура и прыгнула на него верхом, обхватив голубыми керамитовыми ногами. Левой, единственной рукой воин занес маленький металлический предмет.

Монстр попытался сбросить противника, но, как ни пытался изогнуться, голубая фигура цепко сидела на нем, сжимая торс ногами.

Тварь взвыла от ярости и негодования, и, когда его пасть распахнулась, «наездник» засунул ему глубоко в глотку тот маленький предмет.

Орк от неожиданности его проглотил, на мгновение замешкался, но, видимо, не понял, что произошло.

Он стал изворачиваться снова, и наконец голубая фигура спрыгнула с него и упала на пол, откатившись в сторону. Монстр повернулся, чтобы схватить ее, но смог сделать лишь два шага. А затем внутри его взорвалась крак-граната. Голова твари вылетела из бронированной скорлупы, следом вырвался столб крови и раздробленных костей. Еще секунду броня стояла на месте, а затем медленно, словно срубленное исполинское дерево, накренилась и рухнула на мраморный пол.

Кантор услышал свое хриплое дыхание и сознательно попытался расслабить тело. Он все еще не был до конца уверен в том, что только что произошло на его глазах. А затем услышал сухой смех где-то за своим правым плечом. Фигура в помятых доспехах Багровых Кулаков села, все еще смеясь, окровавленная и избитая почти до неузнаваемости.

Почти, но не совсем.

— Алессио, — выдохнул Кортес, разом теряя все силы от радости и облегчения. — Алессио.

Это был Кортес, хоть и в худшем состоянии, чем Кантор мог припомнить за последние лет сто.

— Ты жив! Слава Дорну, ты жив!

— У меня есть репутация, ее нужно поддерживать, — отозвался капитан. Он закашлялся, и гримаса выдала терзавшую его боль. — Проклятье, этот ублюдок оказался крепким орешком.

Кантор подошел и помог другу подняться. Лициан и Анаис уже помогали Дакору и Берне.

Протягивая руку Кортесу, магистр Ордена поморщился, заметив окровавленный обрубок, оставшийся от правой руки друга. Кортес потянулся к нему левой, схватил Кантора за руку и поднялся. Магистр увидел, как сильно изранен его друг. Он застонал от боли, когда двинулся, и едва удержался на ногах.

— Что теперь? — спросил Кортес, оглядывая остальных.

— Для тебя ничего, — отозвался Кантор. — Будешь отдыхать, пока мы не доставим сюда апотекария.

— Ничего подобного, — принялся протестовать Алессио. — Я все еще участвую. Я в порядке!

— Нет, — отрезал магистр. — Алессио, ты потерял руку. Лишь по милости Императора тебе повезло, что вообще остался в живых!

Кортес указал на что-то за спиной Кантора:

— Брат, я не терял руку. Вон она лежит.

Так и было. Оторванная часть брони, заканчивавшаяся славным силовым кулаком, все еще заключала в себе руку Кортеса и лежала именно там, где Кантор ее оставил: рядом с колонной, в которую существо швырнуло магистра.

Кантор покачал головой, сердясь и радуясь, что и в таком состоянии его друг способен шутить.

Дакор, Верна и остальные остановились рядом с ними.

— Твоя легенда снова подтвердилась, капитан Четвертой, — отдав честь, произнес Дакор.

Кортес не отрывал взгляда от Кантора, но магистр повернулся к остальным и сказал:

— Дакор, Ликиан, Анаис… мы идем дальше к центру управления воздушной защитой. Брат-капитан Кортес и брат Верна будут охранять подходы к центру управления полетами и дождутся Лукево, Падилью и Рузко.

— Со всем уважением, лорд, — рассерженно возразил Кортес. — Я все еще могу сражаться!

106